Принцесса для сержанта - Страница 77

– Это не шанс, – кривится Варгелла. – Это тень шансова хвоста.

И в этот миг я краем глаза засек, как справа белым полыхнуло. Не молния, точно – видел я здешние грозы, ничем они от наших советских гроз не отличаются. А тут другое…

– Видел?

– Что?

– Там, – показываю. – Ну, смотри, вот опять полыхнуло! Теперь видишь?!

Капитан гляделку свою вскинул, прижал к глазу.

– Вижу, – бормочет. – Ага… похоже, кого-то прижали. А он, дурак, защиту ставить пытается. На него ж сейчас…

– Облака…

Сколько хватало глаз – все облака в ту сторону тянулись, к вспышкам, словно не из пара водяного, а из железа сделаны и магнитом сверхмощным их тянет.

– Да-а, крепко не повезло кому-то, – опуская трубу, говорит Варгелла. – Отважиться творить волшбу на виду берега… – Капитан даже головой покачал, словно сам в свои слова не очень верил.

– Черные его не выпустят, точно.

– Это Ариниус.

Я и не заметил, как Дара подошла.

Костюм из Эстего она то ли спрятала, то ли выкинула – с принцессы и такое станется. Сейчас же на ней была алая рубашка, плащ… и все это под напором ветра развевалось и трепетало, словно боевое знамя. А волосы – так просто плыли при каждом движении. Картина на раз, окажись здесь художник, которому надо к книжке товарища Александра Грина обложку делать, к «Алым парусам» или, еще лучше, к «Бегущей по волнам», так бы и прилип к мольберту.

– Там сражается Ариниус. Я чувствую его магию, рисунок его волшебства. И… ему помогает еще кто-то…

– Так он же… – начал я – и вдруг понял.

Именно это волшебник и задумал. Еще тогда, в таверне. Для того все и делалось.

Внимание он на себя отвлекал сейчас. Мол, вот он, я, ваш старый заклятый недруг, великий светлый маг. Бейте по мне, не промахнетесь. Да и иллюзии наши он сейчас наверняка рядом с собой держит – так, чтобы у противника и тени сомнений не оставалось.

– Боги…

Это капитан прошептал. И было из-за чего – там, впереди, само небо горело и в клочья рвалось, из черных туч черные же молнии били… и огненный дождь стеной лил. А над морем возвышался, словно башня, призрак – старик в забавной шляпе посох вверх нацелил, а вокруг него искаженные, гротескные силуэты хоровод крутят.

Потом небо рассек напополам ослепительно-белый и тонкий, словно игла, луч!

Вспышка была такая, что у меня еще с полминуты круги и перед глазами плавали. Только по вою, что над морем пронесся, я понял: выстоял товарищ волшебник. Разочарованный был вой. Так с досады воют, не с радости.

Луч ударил снова.

В этот раз я уже умный был и рукой прикрыться успел.

Ариниус выдержал и этот удар. Но – пошатнулся и на одно колено упал.

В этот миг тучи взорвались огнем сразу в десятках мест, алые капли рванулись вниз… снова прокатился вой, на этот раз – отчаянный… гибельный… а поток яростного пламени катился с небес.

Ариниус этого сделать не мог… а тот, кто ему помогал…

И я – не знаю, откуда и как, – понял, что наш маг вызвал этот огонь… на себя.

«Вызываем огонь на себя» – красиво звучит. А когда вызывай, не вызывай – нет огня и не будет, потому что от артполка две неполные батареи остались и в них даже не НЗ, а по три-четыре снаряда на ствол?! Вот и бубнят в рацию: «Держитесь, держитесь любой ценой, умрите, но не отступайте», а в ответ мат-перемат: «Куда… нам отступать?! … кругом … под танки?!.. нас … сейчас на гусеницы намотают!», а потом – тишина.

И когда через две недели наш старший лейтенант перед строем хрипел: «Надо продержаться до вечера, а там подкрепление подойдет», – все знали, что не будет никакого подкрепления, откуда ему взяться? Зато позиция хорошая, и, если успеем окопаться, мы им покажем кое-что напоследок. С полным на то правом!

– Нет!

Повезло, что она крикнула…

Если б не этот крик, ничегошеньки я бы сделать не успел. И никто другой бы не успел, даже эльф – все, кто на палубе «Двойной шутки» стоял, все на битву глазели, а по сторонам никто не оглядывался.

Но Дара крикнула – и я, спохватившись, прыгнул, схватил ее за руку, вывернул, заломил…

– Пусти!

Я сделал ровно наоборот – провел подсечку и сверху навалился.

– С ума сошла?! – ору. – Дура!

– Пусти! Я должна помочь ему!

– Дура безмозглая! Он это сам придумал, сам, понимаешь, чтобы нам, чтобы тебе шанс лишний подарить! А ты все погубить хочешь?! Хочешь, чтобы все зря?!

Опять полыхнуло-грохнуло. Твари уже не воют, притихли… кто уцелел… ждут.

– Принцесса… Сергей прав. Ариниусу ты помочь уже не сможешь… лишь погибнуть вместе с ним.

– Пусти меня!

– Да помогите же! – ору. – Вторую руку держите!

Удержать Дарсолану мы смогли, лишь навалившись вчетвером: я, Колин, помощник капитана и один из матросов… Ферх его звали или Фарх, не помню точно. И то добрых полминуты Дара рвалась так, что казалось: вот-вот и раскидает хрупкая девчонка четверых здоровых мужиков без всякой магии.

Потом она разом обмякла, ткнулась носом в палубу. Я вскинул голову и увидел: в небе стремительно – словно льдинку в горячий чай уронили – тают давешние облака. И само небо светлело, рассвет шел.

– Все кончено, – совершенно безжизненным голосом сказал Фигли. – Все, все кончено.

Я встал… и поднял Дару. Она обняла меня за шею, прижалась к груди…

Нет, она не плакала. Но, по-моему, лучше бы она плакала. Ей ведь очень-очень хотелось.

– Черта с два, – сказал и сам себя не узнал. Горло как наждаком шкрябанули, словно три дня подряд папиросы смолил одну от другой.

– Черта с два все кончено! – повторяю. – Все пока еще только началось!

* * *

Даже не знаю, чего Варгелла больше боялся: шпионских ушей или нашего дружного мнения о его «гениальном» плане? Крепко подозреваю, что второго. Потому и темнил до самой последней секунды.