Принцесса для сержанта - Страница 56

И тут я вспомнил, где и когда точно такую же зверюгу видел. В школьном учебнике зоологии, на картинке. Обитала зверюга на Земле в незапамятные времена, конкретно – в мезозойскую эру и звалась птеродактилем. В переводе на русский – крылатый ящер, крокодил с крыльями. У нас эти зверушки ледникового периода не перенесли, вымерли как класс, а здесь, судя по всему, сохранились. Пережиток прошлого… с зубками в палец длиной.

Вот семерка этих крокодилов в конурах и сидела.

– Вас, что ли, везти надо будет?

Занятно – я думал, заведовать этими крокодилами эльфа поставят. Во-первых, потому, что зеленые они, а во-вторых, как-никак, гидроаэродром этот на верхушке дворца эльфийского короля базируется.

Оказалось же, гном. Весь в кожаном и ремнях, словно комиссар с Гражданской, только на голове шапочка ручной вязки, с цветочками. И очки – либо наши летные, либо слизаны один к одному.

– Нас, почтеннейший, – говорит Ариниус, глядя при этом на крокодилов так, словно они уже у него чего-то ценное отгрызли… бороду, к примеру, или колпак. – Надеюсь, вам уже сообщили, куда именно нужно будет лететь?

– А то, – задорно так отзывается гном. – У нас все по правилам. Уже и план полетный составили. Сейчас предсказатель погоды сводку выпишет, и можно будет начинать вьючить!

Я на крокодилов посмотрел… потом на мешки наши… особенно на мешок Фигли, который самого гнома по объему раза так в три превосходил, а по весу, так и во все пять. Да и у меня – «ППШ» с патронами, пистолет, гранаты… плюс эльфы нам полезного снаряжения подкинули: плащи маскировочного окраса, костюмы лохматые, типа Колиного, еще кое-чего по мелочи… про Дарин меч я уже просто молчу.

– Товарищ летчик, – окликаю, – вопрос один есть. Как у твоих подопечных с грузоподъемностью дело обстоит?

– Намана обстоит, – «успокаивает» меня гном. – Мы хоть и не драконы, но тоже кой-чего могем. Полсотни ластов каждый мой зубастик запросто утащит.

В ласте, сколько я помнил, кило три наших было. Считай, на круг выходит полтораста… ну, жить можно. Это если данный оптимист не врет. Ну а если его зверюга в полете возьмет, и ласты эти склеит?

– Всего пятьдесят ластов? – обеспокоенно спрашивает Фигли. – Маловато будет.

– Намана.

– Кому «намана», – ворчит наш гном, – а кому и лететь.

– А я, думаешь, вам отсюда на прощанье платочком махать буду? – ухмыляется «летун». – Не боись, друже, усе учтено. Разуй глаза и глянь, сколько зубастиков видишь?

– Ну, – с неохотой бурчит Фигли, – семь.

– Угадал, гы. Али грамотный, счету обучен?

Интересно, думаю, он это из-за полета предстоящего такой… шутник или постоянно? Если второе… ох, не люблю я подобных шутников.

Фигли, похоже, от них тоже да-алеко не в восторге.

– Да уж… – скрипит зубами. – Обучен изрядно. Получше многих.

– А раз обучен, так и считай. Один крокодил для меня, пять для вас… а седьмой, воо-н тот, пятнистый, в дальней конуре, он для кого, по-твоему? А? Вот на нем-то наш излишек, гы, и запорхает.

Фигли, не говоря ни слова, ухнул свой мешок на пол, прошел к дальнему от нас ангару, присел на корточки и начал тамошнюю зверюгу разглядывать пристально.

– Запорхает, говоришь? – недоверчиво говорит он. – А с чего у него цвет такой облезлый, словно старая покраска проступать начала?

– Есть такое, – охотно признается гном. – Это все из-за болезни. Бедолага два месяца от еды отказывался, в спячку впасть пытался.

– Что-о-о?

– Да не волнуйся ты так. Сейчас он вполне нормальный зубастик, вчера четверть оленей туши заглотал как миленький.

– Но-о-ормальный?! – Фигли, кажется, понемногу вскипать начинает, на манер чайника. – Эта плешивая туша – но-о-ормальный?!

– И потом, – словно не слыша его, говорит «летун». – Коли зубастик в самом разе не до конца отъелся… ведь не хочешь, чтобы заместо вещичек он кого-нибудь из твоих приятелей уронил? А?

– Никого он не уронит! – рычит Фигли. – Потому что я сейчас пойду прямиком к королю Эррилину и там…

– Никуда ты не пойдешь!

Свершилось!

Я едва-едва вздох радостный сдержал.

Командир в отряде должен быть. Один. С непререкаемым, как говорит старший лейтенант Светлов, авторитетом.

И когда сейчас Дарсолана гнома срезала – вроде бы и негромким, но хорошим таким, правильным командирским голосом, я чуть от радости не подпрыгнул и не заорал: «Молодец, Дара!», – что есть глотки.

– Никуда ты не пойдешь, – повторяет принцесса, хотя явно видно, что у Фигли желание куда-то там идти уже отсутствует как факт.

– Мы полетим. Сейчас. На этих… животных. А ты, почтенный, – разворачивается она к «летуну», – позаботься о том, чтобы это случилось как можно скорее.

– Эта… – растерянно бормочет он. – Ваше величество… я ж сказал, как токо предсказатель сводку притащит, так сразу! Предполетный инструктаж токо проведу, а там, Светлых богов помяня, и отчалим. О, а вона и предсказатель…

Метеорологом здешним, как оказалось, работал мальчишка лет семнадцати. Судя по коричневой мантии, в звездах, облаках, луны на всех стадиях, от серпа до диска, не одежда, а натуральнейший планетарий! – колпаку с кисточкой и взмыленному виду, магик-подмастерье. Прибежал, вытаращился на Дару, «летуну» какой-то свиток сунул – и был таков.

Гном же свиток развернул, прочел внимательно… покивал секунд двадцать с довольным таким видом и спрятал эту, с позволения сказать, метеосводку куда-то за пазуху.

Ну-ну, думаю, посмотрим, чего этот юный Мерлин напророчил. И верно ли. Лучше бы, конечно, верно, – потому как, сдается мне, по части требований к месту посадки наши звероящеры весьма привередливы. Где попало на вынужденную с ними не сядешь. А даже если и сядешь, то уж точно не взлетишь – самим придется выбираться и еще крокодилов выволакивать. На сапоги-то их пустить наверняка никто не даст, слишком уж имущество ценное.